Построение книги традиционно: сначала рассматриваются общие вопросы, а затем по отраслям науки и техники, отдельным дисциплинам и рубрикам с примерами конкретных книг. Новой оказалась глава по истории естественнонаучной и технической книги. Параграф “От античности до XVIII в.” начинается с Архимеда и Евклида (!). Но что это? Справка об Архимеде иллюстрируется изданием его сочинений у нас в 1962 году. Следовательно, речь идет не об античной книге, а об отечественной книге 60-х годов прошлого века. Автор историю книги подменил историей науки и техники. Да и вообще нужны ли в учебнике сведения о достижениях зарубежных ученых? Нет, и автор это хорошо понимает. Начиная со 2-го параграфа речь идет уже в основном об отечественных ученых. Но опять же хронологический ряд выстраивается в соответствии с развитием науки и техники, а не естественнонаучной и технической книги.

Специальная часть учебника (главы 3–6) знакомит студентов с естественными науками, отраслями промышленности, медицинскими дисциплинами. Дается сжатая характеристика отраслей знания и практической деятельности, а затем – самих книг, вышедших в последние годы, с распределением их по более мелким делениям классификации и типам изданий. Здесь много таблиц, показывающих статистику выпуска естественнонаучной и технической книги в 90-е годы. Правда, почему-то выпал 1997 год. Неясно также, зачем отдельно давать сведения о выпуске естественнонаучной и технической книги государственными издательствами. Они утратили за 10 лет свои позиции, это общая для всех направлений тенденция, о которой хорошо известно. Оговорить бы это в начале и больше не повторяться.

Вообще, в учебной литературе надо всячески избегать обилия статистической информации. В данном же случае содержание переполнено цифровым материалом. Нужны ли сведения (по годам и отраслям естественнонаучной и технической книги) о средних объемах книг? Скорее, нет. Невозможно поверить, что средний объем книг по химии вдруг падает в 2 раза по сравнению с предыдущим годом, а потом вновь подскакивает, уже в 2,5 раза (с. 113). Резкий перепад показателей средних величин, который может быть объяснен только ошибками автора или исходной статистики, встречается и в других таблицах (с. 93, 120, 136, 172).

Таблицы надо грамотно комментировать. Вот каким текстом сопровождается таблица выпуска изданий по вычислительной технике: “По данной актуальной теме количество изданий растет, и основная доля выпуска приходится на негосударственные издательства. Книготорговая параллель при этом связана с проблемой затоваренности; вместе с тем на душу населения книг крайне мало, так как тиражная масса падает… Книги, изданные в Москве, почти не доходят до окраин или превращаются в “золотые слитки”, малодоступные нашей небогатой технической интеллигенции”.

Непонятно: то ли компьютерной литературой все затоварено, то ли ее мало. Потребителя этой литературы никак нельзя отнести к небогатой интеллигенции. Как раз наоборот, потому-то издатели и оценивают книги по компьютерам сравнительно высоко. Наконец, цены на книги в отдаленных районах мало чем отличаются от московских. Какие “золотые слитки”?!

Параграф об издательствах естественнонаучной и технической книги. Автор делит их на центральные, республиканские и местные. Ладно. Но почему республиканские выпускали лишь “книги на национальных языках внутри конкретной республики”? Согласно статистике, в Башкирии на русском языке выходит 80% книг, в Калмыкии – 90, в Якутии – 50, в Хакассии – 100 и т.д. Такие проценты были и в советское время.

Чуть дальше (с. 21), сопоставляя советскую и постсоветскую издательскую систему, автор пишет, что первая имела приказной характер, вторая является договорной. Нельзя с этим согласиться. Издатель сам в прежние времена выбирал, что издать. Иногда советуясь с книжной торговлей, в каких-то случаях – согласовывая свой выбор с начальством. Наверное, были редкие случаи выпуска книг в приказном порядке. Но в целом система выпуска носила не “приказной”, а “заказной” характер.

Сейчас происходит нечто похожее, только заказы не определяются заранее. Издатель выбирает авторов и произведения, определяет тираж, потом распространяет продукцию в соответствии с заказами книжной торговли. И вся система (и прежде, и сейчас) в целом ориентирована на покупательский спрос.

В таблице даны показатели выпуска 23 издательств. Но ведь “Высшая школа”, “Наука”, “Питер” выпускают не только естественнонаучную и техническую книгу. Цифры же даны общие. Как-то все это следует оговаривать. Комментарий опять неуклюжий. Если уж выделять крупнейшие издательства, то нельзя писать: “Наука”, “Высшая школа”, “Медицина” и “многие другие, не указанные в таблице” (с. 23). “Положение отраслевого рынка определяют как государственные, так и негосударственные структуры”, – читаем дальше в комментарии. Да какие же еще структуры?!

Краткая характеристика дана только десяти издательствам и трем оптовым фирмам. По каким критериям сделан выбор, непонятно. Перечисление – в совершенно произвольном порядке. Справки об издательствах – либо неполные, либо неточные, либо какие-то пустые. О “Колосе”: “В целом печатные издания охватывают вопросы перерабатывающей промышленности, лесного и рыбного хозяйства, охраны окружающей среды, растительного и животного мира. Насколько высока гарантия качества книг и брошюр, судить широкому читателю” (с. 24). О репертуаре не сказано главное: вопросы сельскохозяйственного производства – вот что является ведущим направлением деятельности издательства. А из животного и растительного мира “Колос” информирует только о сельскохозяйственных и домашних животных. Выделенную часть цитаты и комментировать не хочется.

Об издательстве МГУ: “в 2002 г. отметило 246-ю годовщину”. Да нельзя так писать! Если бы был юбилей, то можно говорить о годовщине. Если нет, пиши о годе основания. Кстати, год основания различных издательств то указан, то нет. Количество выпускаемых книг то называется, то нет. Во всей книге статистика доведена до 1999 г., но про издательство “Наука” сказано, что названное число изданий оно выпустило в середине 90-х годов.

Журналы издательства “Медиа Сфера” содержат “как теоретические материалы прикладного характера, так и материалы исключительно практического содержания”. Так какого же характера и какого содержания материалы? Из приведенной цитаты это понять невозможно.

Довольно спорны общие формулировки. Изучаемый В.В. Фроловым объект – естественнонаучная, техническая… книга. А предмет, оказывается, – специфика этой книги (с. 3). Предметом же собственно учебника автор называет существенную корректировку кузинских учебников (с. 4).

Определение естественнонаучной и технической книги: это “абсолютная совокупность номинальных и феноменальных свойств изданий…”. Что такое “номинальные и феноменальные свойства”? Что это за “абсолютная совокупность”? Если совокупность не “абсолютная”, то, стало быть, это уже не естественнонаучная и техническая книга?

Может ли студент что-нибудь понять из таких предложений в параграфе о классификациях естественнонаучной и технической книги? “Какие бы прикладные цели ни преследовала классификация, она всегда учитывает качественный и пространственно-временной уровень вопроса (проблемы, понятия и т.д.), который затем отражается в рубриках схемы”. “Любая “интеллектуальная” классификация отражает содержательный (семантический) аспект объектов или предметов рассмотрения”. Вот так: отражает аспект объектов рассмотрения.

Следующий параграф “Ассортиментные уровни естественнонаучной и технической книги” изложен крайне путано, представляется совершенно оторванным от книготорговых реалий и поэтому лишним в учебнике. И здесь процитируем В.В. Фролова: “Книговедческие особенности отраслевой книги должны сопрягать предметные, целевые и адресные аспекты этой книги”.

А вот как написано о репертуаре естественно-научной и технической книги: “Репертуар изданий по естествознанию должен включать в себя книги…; репертуар технических изданий – отражать новации…; репертуар сельскохозяйственной книги – поднимать злободневные вопросы…; медицинский репертуар – вскрывать очевидное и проблемное в профилактических, медико-биологических, клинических и иных областях жизнедеятельности человека”. Медицинская биология – это область жизнедеятельности человека!

Автору удалось обогатить книговедческую терминологию. Вот некоторые термины, впервые употребленные на страницах рецензируемого учебника: “конъюнктура изданий” (с. 3), “анализ целевых установок изданий” (с. 4), “новые (проспективные) издания” (с. 7), “система издания-продажи” (с. 20), рынок – это “издательская ниша = товарный сектор + потребительский сегмент” (с. 21), “торгово-эксплуатационные фирмы” (с. 26), “репертуарно-ассортиментные (целевые) особенности изданий” (с. 181).

Почти на каждой странице встречаем выражение “в целом”. Злоупотребляет автор словом “семантический”. То и дело закавычиваются слова и обороты, употребляемые в условном или непривычном значении. Но в одних случаях кавычки не требуются, в других, когда они уместны, лучше их заменять выражениями, не требующими кавычек.

Печально, что в учебнике много ошибок. Так, на странице 28 читаем: “С 60-х годов действовала “Единая классификация литературы для книгоиздателя в СССР””. Здесь две ошибки: не книгоиздателя, а книгоиздания; не с 60-х годов, а с 1977 года (первая редакция). Сборник “Печать РФ в … году” не относится к библиографическим пособиям (с. 37). В таблице на странице 95 неверно подсчитан средний тираж книг по естествознанию за 1998 г.

Есть неточности и другого рода. Давно нет такой формы собственности, как ТОО. Учебные учреждения начального профессионального образования уже много лет называются “профессиональные училища”, т.е. ПУ, а не ПТУ.

Особого разбора требуют тесты к каждой главе:

“Книги по каким химическим наукам желательно иметь в ассортименте любого книжного магазина?

1) неорганической;

2) физической;

3) коллоидной;

4) органической;

5) аналитической” (с. 130).

Способен ли кто ответить на такой вопрос?

Многие тесты просто напоминают пародию:

“К каким отраслям промышленности относятся издания по обувному делу?

1) к легкой промышленности;

2) к лесной промышленности;

3) к кинофототехнике;

4) к полиграфической промышленности” (с. 188).

“Какие издательства являются основными поставщиками сельскохозяйственных книг?

1) Колос;

2) Юридическая литература;

3) Академия;

4) Машиностроение;

5) Терра;

6) Нива России” (с. 205).

Среди полусотни источников в библиографическом списке – половина по истории естественнонаучной и технической книги. Автор рекомендует студентам статьи по медицинскому книгоизданию из журналов 20–30-х годов (!), какие-то другие уникальные источники. В списке лишь 15 источников, датированных 1992–2002 гг. Из них пять – книги по общим вопросам книжного дела, семь – по истории естественнонаучной и технической книги, и только три – по современным вопросам, но они написаны самим В.В. Фроловым. А ведь современная литература по теме учебника хотя и не является обильной, но исчисляется десятками названий.

Очень жаль, что рецензенты, указанные на обороте титульного листа, – уважаемые ученые, известные многочисленными ценными публикациями, видимо, не читали рукопись, а просто подписали подсунутые им тексты отзывов. Но уму не постижимо, как такой убогий текст мог получить гриф Министерства образования! Причем сразу гриф учебника, а не учебного пособия!

Про книги университетских издательств в учебнике сказано, что “к сожалению, эта литература редко поступает в книготорговую сеть, хотя имеет исключительную (?) семантическую ценность” (с. 22). Заметим: книги университетских издательств в целом не более ценны, чем всякие другие. А, продолжая эту мысль, сделаем окончательный вывод: к счастью, учебник В.В. Фролова не попал в книготорговую сеть и широкий читатель избежал знакомства с откровенной халтурой.